«Мы, Лодовико Мадруцци, епископ Сабинский; Джу-
лио Антонио Сантори, епископ Палестринский или Сан-
северинский; Пьетро Деза (титул св. Лаврентия в Лучи-
не); Доменико Пинелли (титул св. Златоуста); брат Дже-
ронимо Бернерио; Паоло Сфондрато (титул св. Цецилии); Лючио
Сассо (титул св. Кирика и Иулиты); Камилло Боргезе (ти-
тул св. Иоанна и Павла); Помпео Аригони (титул св. Баль-
бины); Роберто Беллармино — наименованные,
по милосердию божию, священниками кардиналами
святой римской церкви, генеральные инкви-
зиторы всего христианского государства
против еретических преступлений, особо
уполномоченные святым престолом.
Ты, брат Джордано Бруно, сын покойного Джованни
Бруно, из Полы, возраста же твоего около 52 лет, еще во-
семь лет назад был привлечен к суду святой службы Вене-
ции за то, что объявлял величайшей нелепостью говорить,
будто хлеб пресуществлялся в тело и т.д.
Эти положения были предъявлены тебе 18 января 1599
года в конгрегации прелатов, заседавшей в святой службе,
10 сентября 1599 года тебе был предоставлен сорока-
дневный срок для покаяния, после чего с тобою должны
были поступить так, как приказывают и повелевают святые
каноны.
Несмотря на это, ты не покаялся и упорно держался
своих заблуждений и ересей. Посему были уполномочены
брат Ипполито Мариа Беккария, генерал, и брат Паоло Иса-
резио делла Мирандола, прокуратор ордена твоего брат-
ства, чтобы они убеждали и увещевали тебя признать свои
тягчайшие заблуждения и ереси. Несмотря на это, ты оста-
вался настойчивым, упорным, непреклонным в упомянутых
своих лживых и еретических мнениях.
Посему после того как были рассмотрены и обсужде-
ны ведущийся против тебя процесс и собственные твои
признания в заблуждениях и ересях, твое упорство и не-
преклонность, ибо ты отрицал, что они являются заблуж-
дениями и ересями, как и все остальные предметы, подле-
жащие рассмотрению и обсуждению, — дело твое было
сперва поставлено на рассмотрение нашей генеральной кон-
грегации, происходившей в присутствии его святейшества
нашего владыки 20 января сего года, и после голосования
и обсуждения мы пришли к нижеследующему приговору.
Призвав имя господа нашего Иисуса Христа и его пре-
славной матери приснодевы Марии, на основании сего де-
ла и ранее обсуждавшихся в сей святой службе дел, —
Джулио Монтеренцио, доктор прав, прокуратор-фискал
указанной святой службы, с одной стороны, и ты, вышена-
званный брат Джордано Бруно, преступник, состоящий под
судом инквизиции, изобличенный, тягчайший, непокаявший-
ся, непреклонный и упорный, — с другой стороны: в силу
этого нашего окончательного приговора согласно совету
отцов магистров святого богословия и докторов обоего
(гражданского и церковного) права, наших советников, из-
лагаем в письменной форме следующее:
Называем, провозглашаем, осуждаем, объявляем тебя,
брата Джордано Бруно, нераскаявшимся, упорным и непре-
клонным еретиком. Посему ты подлежишь всем осужде-
ниям церкви и карам, согласно святым канонам, законам
и установлениям, как общим, так и частным, относящимся
к подобным явным, нераскаянным, упорным и непреклон-
ным еретикам. И как такового мы тебя извергаем словес-
но из духовного сана и объявляем, чтобы ты и в действи-
тельности был, согласно нашему приказанию и повелению,
лишен всякого великого и малого церковного сана, в каком
бы ни находился доныне, согласно установлениям святых
канонов. Ты должен быть отлучен, как мы тебя отлучаем
от нашего церковного сонма и от нашей святой и непороч-
ной церкви, милосердия которой ты оказался недостойным.
Ты должен быть предан светскому суду, и мы предаем те-
бя суду монсиньора губернатора Рима, здесь присутствую-
щего, дабы он тебя покарал подобающей казнью, причем
усиленно молим, да будет ему угодно смягчить суровость
законов, относящихся к казни над твоею личностью, и да
будет она без опасности смерти и членовредительства.
Сверх того, осуждаем, порицаем и запрещаем все
вышеуказанные и иные твои книги и писания, как ерети-
ческие и ошибочные, заключающие в себе многочислен-
ные ереси и заблуждения. Повелеваем, чтобы отныне все
твои книги, какие находятся в святой службе и в буду-
щем попадут в ее руки, были публично разрываемы и сжи-
гаемы на площади св. Петра перед ступенями и как тако-
вые были внесены в список запрещенных книг, и да будет
так, как мы повелели.
Так мы говорим, возвещаем, приговариваем, объявляем,
извергаем из сана, приказываем и повелеваем, отлучаем, пе-
редаем и молимся, поступая в этом и во всем остальном
несравненно более мягким образом, нежели с полным ос-
нованием могли бы и должны были бы.
Вот так. И время одуматься дали. И наказание не сами
определяли. И все равно остались в Истории, как душители идей. А всего-то не сошлись во мнениях...